Возвращение Александра Долгополова в национальную сборную Украины по теннису пришлось в самый ответственный момент. Наша команда начинала свой поход в сезоне 2013 года матчем против сборной Словакии, с которой были давние счеты. В 2011-м именно они выиграли у нас плэй-офф за право остаться в Первой группе Евро-Африканской зоны и отправили в годичную ссылку во Вторую группу. Пришел черед рассчитаться. И, как показал матч, без участия первой ракетки Украины сделать бы этого не удалось. Александр выиграл обе свои одиночные встречи, заложив основу такой нужной победы над словаками, пишет sport.obozrevatel.com.
- Саша, как тебя приняли в команде? Как ты сам адаптировался к условиям кубкового матча?
- На самом деле ничего особенного не было. У меня отличные отношения со всеми ребятами, с капитаном. К тому же, опыт выступлений в матчах Кубка Дэвиса у меня есть: я был в команде, когда в Одессе мы играли против Великобритании, затем выезжал в Грецию. Сама атмосфера Кубка не изменилась. Главное отличие поединков в составе сборной от профессиональных встреч в том, что здесь ты играешь не за себя, а за команду, за страну, болельщиков… Это накладывает дополнительную ответственность, заставляет тебя отдавать на корте больше, чем ты себе позволяешь в индивидуальных матчах.
- Насколько нам известно, ты выступал на фоне травмы, полученной еще на Открытом чемпионате Австралии…
- В Мельбурне, во время матча против Гаэля Монфиса, я заработал сильное паховое растяжение. Но к Кубку Дэвиса практически восстановился. Так, был небольшой дискомфорт.
- Но в воскресной встрече против Лукаша Лацко случился рецидив?
- Нет, это была новая травма. Я очень серьезно повредил голеностоп в первом сете. Вот, кстати, если бы это был не Кубок Дэвиса, а профессиональный турнир, то в таком состоянии я обязательно прервал бы матч. Но здесь это было невозможно – откажись я от продолжения встречи, Украина бы досрочно проиграла. Я не мог позволить себе уйти с корта!
- Ты остался и победил. Как это тебе удалось сделать с травмой?
- У организма есть резервы. Постоянно использовать их рискованно с точки зрения дальнейшей карьеры, но случаются моменты, когда это необходимо сделать. Кроме того, всю возможную помощь мне оказал врач команды.
- Эта травма нарушила твой индивидуальный график…
- К сожалению, да. Я был вынужден пропустить два профессиональных турнира, и пока не знаю, когда именно полностью восстановлюсь. Тут ничего нельзя сделать, с профессиональной точки зрения начало сезона выходит совсем неудачным. Но я не жалею ни о чем. Нельзя выступать за команду и не отдавать этим выступлениям все силы, тогда уж лучше вообще не участвовать в играх за сборную. Многие так и поступают.
- Как тебе организация матча?
- Все было нормально. Отдельно хочу поблагодарить Евгения Черняка, взявшего на себя роль спонсора мужской команды.
- Мы еще увидим тебя в команде?
- Главное, чтобы со здоровьем все было в порядке. Мне нравится выступать за сборную, я всегда хотел играть. Надеюсь, не возникнет ситуаций, которые могут этому помешать.
- Саша, мы часто говорим с тобой о текущих событиях, но хотелось бы нарушить эту традицию и оглянуться немного назад. В прошлое. Ты помнишь, с чего начался для тебя теннис? Какие-то детские воспоминания…
- Честно говоря, не помню. Мне порой кажется, что теннис был всегда. Я ракетку-то впервые взял в руки, когда мне было три года. Но этого момента совершенно не помню. Что-то более-менее осознанное относится уже к возрасту пяти-шести лет. Но тоже, просто отрывки: помню себя на корте, бью по мячу… В семь лет я выиграл свой первый турнир, четкие подробности в памяти не сохранились, но общие ощущения остались. Там были разные ребята, многие старше на три-четыре года, но я всех обыграл. Всплывают иногда какие-то обрывочные эпизоды того времени, когда я ездил с отцом и Андреем Медведевым. Помню, что когда-то где-то был с ними, но, опять-таки, никакой конкретики.
- А каких-то других игроков из того периода: Андре Агасси, Пита Сампраса, Бориса Беккера?
- Знаю, что видел их всех, но кто из них кто… Помню, что мне было весело, приятно общаться со всеми этими ребятами, они хорошо ко мне относились, но я совершенно не заморачивался: вот это Агасси, вот это Беккер. Не воспринимал их, как звезд, мы просто жили в одном мире, оказывались в одном месте. Тогда для меня это было абсолютно естественно.
- Говоришь, что теннис был всегда. Значит ли это, что ты никогда не задумывался о том, что у тебя в жизни может быть какой-либо иной выбор, кроме тенниса?
- Проблема выбора передо мной никогда не стояла. Это была моя жизнь, которая мне всегда нравилась. Тренировки, турниры, опять тренировки… Но меня это никогда не напрягало. Не считал тогда, не думаю и по сей день, будто спорт отобрал у меня детство. Ничего подобного! На самом деле я жил так же, как и все остальные мальчишки: играл в футбол, катался на велосипеде, ходил в школу. В отличие от большинства моих сверстников еще и занимался теннисом. Кстати, у нас была своя компания, именно таких - юных теннисистов, вот мы и дружили, затевали какие-то игры. То есть больше общался не с одноклассниками, не с ребятами со двора, а с такими же теннисистами, как и я сам. Нам очень комфортно было вместе, и, поверьте, времени хватало абсолютно на все. Мне в голову не приходило задумываться о каком-то другом образе жизни. Мне нравилось все, что со мной происходило, и я не хотел ничего иного.
- Школа, тренировки, детские забавы, уроки - сил хватало на все?
- Когда тебе 10-11 лет, ты полон энергии, сил уйма. Первая тренировка до школы, после школы играли в футбол, или катались на велосипедах, вечером еще одна тренировка, где-то в перерывах между всем этим уроки, домой возвращался уже после одиннадцати, и, хотя назавтра нужно было вставать в шесть утра, ложиться спать не хотелось. Меня родители заставляли отдыхать. Кстати, думаю, что такому ребенку, как я, активный образ жизни, тренировки - все это было просто необходимо.
- В твоем рассказе все выглядит безоблачно, а так ли это было на самом деле? Ты рос уже после "спортивного коммунизма", существовавшего в СССР, бесплатный детский спорт остался в прошлом, а теннис, к тому же, всегда был затратным делом.
- Конечно, были сложности. Но, будем откровенны, эти проблемы до меня, в общем-то, не доходили: их заранее перехватывали родители. Вот кому пришлось несладко. Сейчас я уже знаю почти все, и у меня даже не укладывается в голове, через что прошли отец и мама, как им было тяжело. Если отвлечься от темы детства, то, отталкиваясь от моего нынешнего опыта, могу сказать, что занятия теннисом -- это не самое успешное предприятие с коммерческой точки зрения. Любой маленький игрок, нацеленный на профессиональный результат, это очень значительные растраты: аренда кортов, оплата услуг тренера, мячи, струны, ракетки… И это с первых лет занятий. А потом подключаются расходы на турниры
(билеты, проживание, питание и т.д.), соответственно вырастает расходная часть, связанная с наймом специалистов… Если посмотреть на официальные доходы теннисистов, то может сложиться обманчивое впечатление, будто мы много зарабатываем. Абсурд! Отнимите от суммы призовых налоги, зарплату тренера, менеджера (это минимум; некоторых игроков сопровождают целые команды, состоящие из врачей, тренеров по общефизической подготовке, массажистов…), стоимость билетов (летаем-то по всему миру!), счета из гостиниц… То, что остается - это и есть реальные заработки теннисиста. У игроков, стоящих в первых тридцати номерах рейтинга, получается "плюс", при этом, чем выше твоя позиция, тем больше доходы. Первая сотня еще способна нормально существовать, точнее функционировать, за призовые, а дальше уже идет "минус". Так что если кто-то планирует вырастить из своего ребенка профессионального теннисиста, то пусть хорошенько подумает. Риск очень велик, а вероятность того, что удастся вернуть вложенные средства, крайне мала.
Что касается потраченных клеток нервной системы, то это точно безвозвратные потери. Мне было еще не так сложно: папа - тренер, на кортах ЗАО "Наука-Спорт" нам делали 50-процентную скидку на аренду кортов, если они не были никем заняты, но все равно, как я сейчас понимаю, было очень сложно.
- Ты прошел через все это…
- Благодаря самоотверженности моих родителей, их веры в меня.
- Но в десять-двенадцать лет ты этого не понимал.
- Нет. Ну, были какие-то нюансы. То очень долго ждешь, пока корты освободятся, чтобы провести тренировку, то играть приходится при выключенном освещении (экономия)…
Но я не обращал на это внимание. Мы своей компанией развлекались, в футбол играли, что-то еще делали, ждали, когда позовут на тренировку.
- Нельзя обойти проблему спортивных травм. Как ты с ними справлялся?
- Так же, как и все остальные. Я не знаю никого, кто вышел бы на профессиональную арену абсолютно здоровым: у всех когда-то что-то случалось. У меня травмы пошли, когда начался активный рост: плечо, колени, локоть… С локтем было хуже всего, из-за него случались перерывы не только в юношеском, но и во взрослом теннисе. Мне говорили - необходима операция, но я отказывался, а потом все как-то успокоилось. Пока не беспокоит.
- Ты с раннего возраста попал в теннисный круговорот: поездки на турниры, перелеты, жизнь на чемоданах. Не устал?
- Нет. Это всегда было частью привычной мне жизни и воспринималось, как что-то естественное. Конечно, приходилось экономить: не могли себе позволить приехать в аэропорт на такси, селились, где подешевле, кушали не всегда то, что хотелось. Но это, так сказать, издержки теннисной профессии. Я к этому нормально относился. А сейчас и вовсе уставать не от чего: могу позволить себе перелет бизнес-классом, в аэропорту меня встречают, гостиница уже готова. Все очень четко организовано.
- У тебя есть любимый турнир?
- Сложно сказать. По разным возрастам играл на разных соревнованиях, в разным местах… Наверное, больше всего нравится Ролан Гаррос. Я люблю земляные корты, мне по душе Париж, чувствую себя там комфортно, с удовольствием гуляю по городу. Совокупность всех этих ощущений и позволяет называть Ролан Гаррос любимым. Есть и другие места, где мне нравится. Но Париж зацепил сразу и надолго.